Пристрастие к консерватизму и затворничеству создает облик замкнутого творца. Фотограф оплакивает скоропостижно ушедшую супругу, а внутреннюю скорбь сублимирует в собственных работах. Ответственный мастер пытается создавать маленькие шедевры, но не спешит удивлять общественность выставкой. Дочь становится заложницей отцовских идей. Выдуманный болезненным мужским рассудком «Дагеротип» оказывается основой всех работ. Претенциозные произведения вдовца насыщаются одинаковыми образами. Милый облик Мари перекочевывает в каждое следующее творение. Девушка не знает иных жизненных условий, потому покорно потворствует капризам родителя.
Молодой помощник стремится разгадать секрет гениального наставника. Вглядываясь в работы патрона, ассистент замечает уникальное собрание сюжетов, кружащихся вокруг единой темы — помещения несчастной девушки в клетку. Упрямый отец отказывается отпускать дочурку в свободное плавание, страшится остаться без единственной вдохновительницы, потому ограничивает ее передвижения. Гость тем временем страстно влюбляется в очаровательную пленницу дома. Охваченный пламенными чувствами спаситель надеется разорвать болезненную родственную привязанность, но сталкивается с вмешательством иллюзий в действительность.
Пристрастие к консерватизму и затворничеству создает облик замкнутого творца. Фотограф оплакивает скоропостижно ушедшую супругу, а внутреннюю скорбь сублимирует в собственных работах. Ответственный мастер пытается создавать маленькие шедевры, но не спешит удивлять общественность выставкой. Дочь становится заложницей отцовских идей. Выдуманный болезненным мужским рассудком «Дагеротип» оказывается основой всех работ. Претенциозные произведения вдовца насыщаются одинаковыми образами. Милый облик Мари перекочевывает в каждое следующее творение. Девушка не знает иных жизненных условий, потому покорно потворствует капризам родителя.